Как правительство будет менять налоговую систему

 
Кирилл Никитин, директор Центра налоговой политики Экономического факультета МГУ
Судя по новому плану правительства РФ по развитию экономики страны, власти по-прежнему относятся к бизнесу исключительно как к корове, которую нужно чаще доить, чтобы она давала больше молока

Полумеры и компромиссы

1 марта 2016 года премьер-министр Дмитрий Медведев утвердил «План действий правительства РФ, направленных на обеспечение социально-экономического развития РФ в 2016 году»​.

В отличие от аналогичного документа 2015 года, авторы плана решили воздержаться от использования в названии прилагательного «антикризисный», по всей видимости, то ли словесными методами, то ли техниками аутотренинга убеждая самих себя, а заодно и нас, в том, что кризисные явления в экономике преодолены. Что, в свою очередь, увы, отразилось и на составе обозначенных в плане решений в области налоговой политики — в этой части правительство ограничилось набором полумер, не предложив ни одного действенного инструмента оживления инвестиционного процесса в экономике.

Огромный документ (60 стр., 120 пунктов), судя по тому, как он изменился с момента появления первой версии (подготовленной и внесенной Минэкономразвития на рассмотрение в правительство 29 января 2016 года), стал результатом серьезного компромисса между авторами многочисленных ведомственных предложений о том, как лучше потратить средства федерального бюджета, и Минфином, неделикатно указывавшим на то, что средств в таком объеме в бюджете просто нет.

Впрочем, налоговой части плана, изначально весьма куцей и неамбициозной, компромиссы практически не коснулись (недополученные будущие доходы всегда воспринимаются легче, чем прямые расходы), а потому из финальной версии документа исчезли только невнятные предложения по введению патентов для самозанятых (избыточные в свете предложений Медведева о «каникулах» для «фрилансеров»), универсальный вычет на 500 кв. м по налогу на имущество организаций от кадастровой стоимости для пользователей специальных налоговых режимов (из-за возражений регионов, в чьи бюджеты зачисляется этот налог), да инвестиционный налоговый кредит (то есть рассрочка по налогам) «на приобретение основных производственных фондов российского производства в рамках программ импортозамещения».

Что осталось?

Из ключевых предложений (а речь, уточним, идет именно о предложениях, которые только предстоит реализовать в налоговом законодательстве) отметим:

* увеличение порогов для налоговых спецрежимов (в первую очередь упрощенной системы налогообложения) до 120 млн руб. выручки с нынешних 80 млн руб. — п.74 плана;

* снижение транспортного налога на автомобили грузоподъемностью свыше 12 т на сумму выплат в систему «Платон» — п.110 плана;

* трехлетние каникулы (освобождение как от налогов/обязательных страховых взносов, так и от ответственности за незаконную деятельность) для занятых приносящей доход деятельностью граждан, не зарегистрированных как ИП — п.82 плана;

* введение вычета по контрольно-кассовой технике нового образца (впрочем, только для пользователей налоговых спецрежимов) — п.76 плана;

* продление пониженных ставок обязательных страховых взносов для IT-компаний и (наконец-то!) их распространение на инжиниринг — п.67 плана;

* создание нового режима налогообложения (для пилотных проектов в ХМАО и ЯНАО) для добычи нефти — «налога на финансовый результат» — п.63 плана;

* продление 0%-й ставки НДС по пригородным железнодорожным перевозкам на 2017 год — п.112 плана;

* продление действия ранее подлежавшему отмене с 2018 года единого налога на вмененный доход до 2020 года (впрочем, с сокращением сферы его применения) — п.80 плана;

* и наконец, особняком стоит загадочное действие, определенное как «создание механизмов стимулирования модернизации объектов промышленного производства», что может означать в том числе и отложенную дискуссию по мерам налоговой политики по обновлению основных производственных фондов — п.54 плана.

Ряд предложенных в плане мер был подвергнут экспертной и аппаратной критике. В частности, увеличение порогов по УСН имеет минимальное отношение к малому бизнесу (один из лоббистов этого решения в качестве примера такого «малого бизнеса» приводил ситуацию со сдачей в аренду помещений в московском торговом центре площадью 3 000 кв. м — со средней ставкой аренды в 20 000 руб. в год владелец «вываливался» за порог в 60 млн руб. и был вынужден платить НДФЛ по ставке 13% вместо единого налога по УСН по ставке в 6%) и лишь облегчит уклонение от уплаты налогов путем дробления бизнеса на «упрощенцев».

Снижение же транспортного налога на сумму взносов в систему «Платон» — вообще вопиющий случай решения созданной на федеральном уровне проблемы за счет бюджетов субъектов федерации, в которые зачисляется транспортный налог.

Впрочем, главный недостаток плана — в масштабе предложенных решений и в том, какие меры налоговой политики в нем отсутствуют.

Чего нет в плане?

Меры налоговой политики, адекватные текущему положению экономики, должны быть направлены на минимизацию негативного влияния на налогоплательщика трех ключевых факторов: ослабления курса национальной валюты (вызывающего повышенные расходы и искусственные, бумажные, доходы); инфляции (обесценивающей как собственные источники финансирования инвестиций, так и оборотный капитал); ограниченного доступа к рынку капитала (заставляющего предприятия полагаться преимущественно на собственные средства).

Каждой из этих проблем можно поставить в соответствие понятные и доказавшие свою эффективность меры налоговой политики, если не нивелирующие, то уж по крайней мере снижающие негативное воздействие этих факторов. Это соответственно: отказ от налогообложения положительных курсовых разниц; инвестиционный налоговый вычет (или индексация амортизационного фонда) вместе с расширением возможностей ускоренной амортизации; радикальное снижение нагрузки на оборотные средства предприятия путем снижения ставки НДС до 12% (компенсировать можно за счет радикального роста собираемости после введения электронного декларирования и системы АСК НДС-2).

Кроме того, очевидным образом заслуживают ревизии как уже принятые решения об увеличении квазиналоговой нагрузки на «высокооплачиваемые» рабочие места (10% взнос в ПФР на зарплаты свыше 796 тыс. руб. в год с 2012 года и распространение 5,1% взносов в ФОМС на все зарплаты без ограничения порога), так и озвученные предложения Минтруда (рост взносов в ПФР на «хвосты» по 2% в год в 2017–2021 годах до 20%) и Минфина о дальнейшем росте нагрузки на фонд оплаты труда (номинальное снижение ставки взносов в фонды до 27,5% или 28,5% при распространении ее на все зарплаты без ограничения порога).

С одной стороны, правительство декларирует создание высокопроизводительных рабочих мест, с другой — увеличивает на них налоговую нагрузку. В условиях падения экономики и реальных доходов это ставит крест на задаче снижения роли ресурсного сектора в экономике.

Увы, но планы правительства остаются перечнями статей дополнительных расходов, а фундаментальные вопросы сокращения расходов и создания адекватной системы социального, медицинского страхования и накопительной пенсионной системы выпадают за рамки дискуссии.

В результате правительство по-прежнему относится к бизнесу исключительно как к корове, которую, чтобы она давала больше молока, нужно побольше доить. Нет сомнений в том, что все действенные меры налоговой политики по оживлению экономики прекрасно известны коллегам из Минфина — эти меры предполагают фиксацию и снижение, а вовсе не рост налоговой и квазиналоговой нагрузки. Но Минфин в данном случае не всемогущ — как же можно отказаться от денег в виде недополученных налогов, которые правительство уже знает как потратить?

rbc